Вся наша любовь к фотографии начинается с семейного архива. Это наш первый опыт взаимодействия с фотографией, с памятью, с историей. Это наше познание мира, семьи и себя. Сложно представить, но сто лет назад большинство людей не знали, как выглядели их предки, как выглядели они сами в детстве.
Я помню старый стол, покрытый старой желтой от времени скатертью, с маленьким, почти тайным ящиком под ней. Дом был нелюбимый, ненавистный даже. Мы приезжали туда каждое лето, на каникулы. Нежилой, заброшенный. Я его откровенно побаивалась. И вовсе не потому, что моя детская фантазия населила его страшными потусторонними жителями, скорее он сам был пустой, холодный, мертвый. Тот каждодневный ритуал был своего рода терапией. Я садилась за стол и выкладывала вещи, наполнявшие тот ящик: пустые пузырьки, нитки, странные детальки, возможно для швейной машинки и, в основном, фотографии. Я даже не уверена, что меня интересовали люди и истории за этими изображениями… Эти образы давали мне возможность погружаться, путешествовать, узнавать этих людей, давать им имена, придумывать их характеры, слабости, их жизни…

Я могу связать тот опыт просматривания фотографий, опыт «путешествия и фантазирования», с моим теперешним отношением к фотографии. Именно искусство пробудило во мне сильный интерес к архивам и архивным проектам. Проектам, основанным на архивном материале. Своем. Чужом. Найденном. Созданном. Не важно. Проектам, где архив становится отправной точкой, основой, средством выражения и высказывания. Они по-настоящему мне близки и понятны. Они, здесь и сейчас, являются моим главным интересом для исследования, коллекционирования (фотокниги архивных проектов) и, конечно же, практики.
Созданные когда-то фотографии должны были остановить момент, задокументировать его, сохранить память для семьи. Но не важно, является ли эта фотография частью твоей истории или нет. Любая чужая фотография — это обращение к себе, к своим воспоминаниям, к своей личной истории.